Сеть Петровского. Часть 2 - Евгений Сергеевич Калачев

с такой же легкостью решать вопросы, находясь вне ВУЗа? Поднимать такие же бабки, как раньше? Облом, ребята! — членораздельно заявил он, — «сеть», раз уж так повелось в народе, существует, пока мы все здесь. И все закончится с нашим уходом. И больше никогда уже не будет ни для одного из нас стабильным заработком. Никогда! И что дальше? — он прищурился, — я еще худо-бедно выплыву на кафешке. Фрола, думаю, предки куда-нибудь в теплое местечко, да воткнут… а остальные? Вы все! Что, разбредетесь по офисам да магазинам до конца жизни работать на дядю и сидеть на мелких зарплатах?! Или еще питаете иллюзии о головокружительных карьерах, а?!

Петровский переводил взгляд с одного члена компании на другого. Все молчали.

— Костян… — нерешительно начал Соловей, — как-то все это жестко, а…

— Жестко было бы плюнуть на вас и оставить все как есть, — отбрил Петровский, — а я пытаюсь придумать что-то, чтобы подогреть ваши задницы и в будущем, после того, как нас разбросает жизнь. Серьезно, вы ведь не думали, что мы навеки останемся вместе, будем крутить дела, один за всех и все за одного…

— Вообще-то, я думал, мы реально вместе, — обиженно пробурчал Фролов, — сплоченная команда. Друзья, в конце концов…

— До поры до времени! — жестко отрезал Петровский, — пока не разбросала жизнь. Да, Дима, так все устроено, к сожалению! Но я хотя бы не хочу, чтобы это время прошло даром, понимаете? А вы все сдрейфили… все это ради вас! — он с яростью посмотрел на приятелей.

— Костян, чего ты хочешь? — негромко спросил Асхат.

— Обеспеченного будущего, — ответил Петровский, — будущего, где никто ни от кого не будет зависеть! Сколько там дипломов? Сколько стоит один диплом? Как будет расти цена? Если поделить содержимое архива на пятерых, можно толкать их до конца жизни! Ну, или почти. Или вложить во что-то прибыльное, там уж только вам решать. Нужно только утереть сопли и решиться на серьезные шаги! — закончил он.

Фролов опять покачал головой. Асхат и Джамал молчали. Соловей пристально посмотрел на Петровского.

— Костик, в пожаре могут пострадать люди, — тихо сказал он, — и даже погибнуть…

— А могут стать жертвой маньяка, — хмыкнул Петровский, — или того кирпича, который падает на голову. Я думал, Леша, ты-то научился разграничивать своих и чужих…

— Это жесть, — Фролов опустил голову, — это реальная жесть…

— Ты не видел реальной жести, Дима, — надменно произнес Петровский, — и буду рад, если никогда не увидишь. И, кстати, в отличие от остальных у тебя нет возможности соскочить…

— Это еще почему?! — Фролов разозлился, — а если я прямо сейчас пошлю тебя подальше? Что ты сделаешь, а? Убьешь меня?! — он агрессивно подался вперед. Прежний страх на мгновение сменился яростью от самоуверенности Петровского, который сейчас сидел и ухмылялся ему в лицо.

— Не понадобится, Димка! — Петровский взял со стола нож и двусмысленно почесал им затылок, — ты и сам не захочешь соскакивать. Потому что не сможешь вернуться к прежней жизни мажора, — он издевательски улыбнулся Дмитрию, — опять зависеть от предков… нотации от матери, пистоны от отца… нет, Дима, ты не захочешь к этому возвращаться! Эта жизнь больше не для тебя…

— Есть еще общак, — хмуро напомнил Фролов.

— И как быстро ты сольешь свою долю?! — насмешливо осведомился Петровский, — и, кстати, она на четыреста штук меньше, чем у остальных! Да-да, я о твоем «мерине», не смотри на меня так! Был уговор, ты с ним согласился, бабки не внес, вписался отдать из доли… не так было? — он с интересом посмотрел на Фролова.

— Так было, — тихо ответил тот, — я и не ожидал, что ты что-то способен прощать…

— Не ной! — Петровский поморщился, — хотел подарок — надо было просить тогда. А дал слово — будь мужиком держать… — он опять посмотрел на всех остальных, — короче, вам решать, кто вы, хищники или дичь. Только учтите, что дичи в этой жизни не добиваются ничего. Их жрут! — закончил Петровский, скрипнув зубами.

В который раз за сегодняшний день повисла тишина. Петровский, наслаждаясь произведенным эффектом, развалился на стуле и с интересом смотрел на своих однокашников.

— Даже если все так, — нарушил тишину Джамал, — как ты хочешь это все реализовать? Ты вообще в курсе, что такие вещи расследуют? И намеренный поджог установят. И будут искать тех, кто его совершил, — он выразительно посмотрел на Петровского.

— Техническая часть не должна вас беспокоить, — ответил тот, облокотившись на стол, — все объясню поэтапно, если вывалю сразу, у вас голова заболит! — он усмехнулся, — но поверьте, там комар носа не подточит! Короче, думайте, господа. Времени у вас до вечера. Если вы хищники — нам по пути. А если дичи… — он посмотрел на приятелей нехорошими глазами, — тогда нам с вами больше не о чем разговаривать.

С этими словами он поднялся и быстрым шагом покинул кафе. Пораженные приятели проводили его взглядами.

— Он сошел с ума, — тихо произнес Фролов.

— Тоже заметил?! — с сарказмом воскликнул Соловей.

— Это «нет»? — Джамал сурово посмотрел на них обоих. Фролов в свою очередь изумленно уставился на него.

— А ты что, хочешь участвовать?! — проговорил он.

— Да, — Джамал коротко кивнул, — я как-то пообещал, что пойду до конца. А слово надо держать. И да, Костян прав, надо, наконец, определиться, кто мы такие. По-моему, черта уже давно перейдена. И что, будешь каждый раз рожать кирпичи? — он посмотрел на Фролова почти так же недобро, как смотрел Петровский. Тот лишь вздохнул и перевел взгляд на Асхата.

— А ты что молчишь?

— А у меня выхода нет, — негромко произнес Асхат, меланхолично глядя в окно, — не хочу остаться без копейки и без работы, что мне, похоже, светит. Как и большинству. Я в деле…

Джамал вопросительно посмотрел на Фролова и Соловья. Те переглянулись.

— Да пошло оно все! — рявкнул Фролов, — да, мать вашу, я подписываюсь, в натуре, дальше-то уже и некуда! Мертвее не будем, дальше зоны не отправят, чего уж там, топтать вас всех! Пойду покурю, надоели уже! — он резко поднялся из-за стола. Соловьев проводил его взглядом и повернулся к Джамалу с Асхатом, сверлившим его выжидающими взорами.

— А что вы на меня смотрите? Я как все! — он пожал плечами и отхлебнул из своего бокала.

***

— Артем Андреевич, можно? — Юля Аксенова осторожно заглянула в аудиторию.

— Да, пожалуйста, проходи! — Перевертов приподнял голову от планшета и приветливо улыбнулся. На вид он был ненамного старше той же третьекурсницы Юли, больше тридцати ему точно нельзя было дать. Вроде бы, он недавно закончил аспирантуру и был устроен в НГПУ с чьей-то подачи сверху, только никто толком не мог сказать, с чьей именно, хотя слухи ходили самые разнообразные…

Юля пересекла аудиторию и остановилась около преподавательского стола.